2015/03/15

О браконьерах и справедливости

В "Газете.ru" опубликован материал о том, что в России все чаще браконьеры стали нападать на егерей. Описываются два вопиющих случая - ситуация в Туве, где в марте арестован известный охотовед Юрий Никитин, которого обвиняют в угрозе убийством ранее задержанные им браконьеры - работники силовых структур,  и поджоги в Костромской области, где за один час были подожжены дом межрайонного охотничьего инспектора, машина охотоведа и здание конторы правления местного охотобщества. Авторы статьи и общественники связывают происшедшее с полной безнаказанностью нелегальных охотников, а также с тем, что специалистов остро не хватает, а те что, есть лишились большей части своих полномочий. Валерий Кузенков, известный общественный деятель в охотничьем хозяйстве,  комментируя ситуацию, говорит о том, что нападений в последнее время стало в три раза больше. При этом полномочия сотрудников охотнадзора резко сократились, они утратили право на служебное оружие.  В пример он приводит ситуацию, когда в  Московской области двое инспекторов были условно осуждены, потому, что применили при задержании личное оружие.


На мой взгляд не там копают общественники. Конечно, полномочия сократили и есть проблемы с использованием служебного оружия. Но если бы егеря и охотоведы не могли ничем досадить браконьерам - зачем тем вставать на тропу войны?
Посмотреть надо и с другой стороны. А как в последние годы усилилась ответственность за нарушения правил охоты? В 2012 году, когда вводились резко увеличенные таксы за причинение вреда охотничьим ресурсам (лось  - от 40 до 200 тысяч рублей, медведь от 30 до 90 тысяч) , мне довелось поспорить с одним охотоведом: будет ли браконьер "отстреливаться", если его прижмут на месте? Я утверждал, что будут. В 2013 году к этому давлению на браконьера прибавился пункт Кодекса об административных правонарушениях о возможности конфискации орудий охоты (а ведь если ты стрельнул глухаря из машины, то и карабин и машина - орудия охоты). За последние годы всякие платежи и санкции за нарушения правил стали очень жесткими и разнообразными.
Чтобы браконьер, пойманный на месте, "поднял вверх ручки" и сдался (а ведь он не дурак, он знает, что браконьерит и готов к тому, что поймают), ответственность за нарушение должна быть соразмерна субъективному представлению его, браконьера, о справедливом возмездии. Если он  за нарушение остается без права на охоту, без оружия, без лодки и машины, возможно - без работы, а может и в семье появятся проблемы - как он себя поведет, предсказать никто не сможет. Большинство смирится - мы вообще в России люди смирные. Но ведь найдутся и находятся и такие, кто будет думать о других вариантах действий. Вот они и находятся.
 Увеличь в этих условиях еще более полномочия инспекторов, дай им право применять служебное оружие - вот тогда-то и начнется в угодьях настоящая война.
Это не написано в поддержку браконьеру. Это написано в пользу того, чтобы правила не припирали человека к стенке, не создавали условий, при которых нарушения правил охоты означали конец нормальной жизни.
Вот ситуация - местные жители, бригада, которые из года в год на своей территории охотились на лося и кабана и медведя, строили солонцы и сеяли поля и рубили просеки, не смогли получить лицензии. Почему не получили - понятно. Как у нас стали сейчас распределять разрешения на добычу - все знают: кто первый в очереди - тот получил; а кто первый - это заранее известно. Так вот эту-то бригаду ловят на охоте. Какие чувства испытывают члены бригады?
Охотничья жизнь должна быть устроена так, чтобы нарушать правила не было большой нужды, чтобы не нарушались принципы социальной справедливости при организации охоты, например, при распределении разрешений. Тогда нарушители, которые и в таких условиях, конечно, будут,  не смогут найти оправданий для своего проступка, и значит - будут "сдаваться без боя".
 г. Вологда.
Автор: на
Все статьи этой рубрики:

Комментариев нет:

Отправка комментария